Три царства - медное, серебряное и золотое

В то давнее время, когда мир божий наполнен был лешими, ведьмами да русалками, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, в то время жил-был царь по имени Горох с царицею Анастасьей Прекрасною; у них было три сына-царевича.

Сотряслась беда немалая - утащил царицу нечистый дух. Говорит царю большой сын:

- Батюшка, благослови меня, поеду отыскивать матушку.

Поехал и пропал, три года про него ни вести, ни слуху не было.

Стал второй сын проситься:

- Батюшка, благослови меня в путь-дорогу, авось мне посчастливится найти и брата и матушку.

Царь благословил; он поехал и тоже без вести пропал - словно в воду канул.

Приходит к царю меньшой сын Иван-царевич:

- Любезный батюшка, благослови меня в путь-дорогу; авось разыщу и братьев и матушку.

- Поезжай, сынок!

Иван-царевич пустился в чужедальнюю сторону; ехал, ехал и приехал к синю морю, остановился на бережку и думает: “Куда теперь путь держать?”

Вдруг прилетели на море тридцать три колпицы, ударились оземь и стали красные дeвицы - все хороши, а одна лучше всех; разделись и бросились в воду.

Много ли, мало ли они купались - Иван-царевич подкрался, взял у той дeвицы, что всех краше, кушачок и спрятал за пазуху.

Искупались дeвицы, вышли на берег, начали одеваться - одного кушачка нет.

- Ах, Иван-царевич, - говорит красавица, - отдай мой кушачок.

- Скажи прежде, где моя матушка?

- Твоя матушка у моего отца живет - у Ворона Вороновича. Ступай вверх по морю, попадется тебе серебряная птичка, золотой хохолок: куда она полетит, туда и ты иди.

Иван-царевич отдал ей кушачок и пошел вверх по морю; тут повстречал своих братьев, поздоровался с ними и взял с собою.

Идут они вместе берегом, увидали серебряную птичку, золотой хохолок, и побежали за ней следом. Птичка летела, летела и бросилась под плиту железную, в яму подземельную.

- Ну, братцы, - говорит Иван-царевич, благословите меня вместо отца, вместо матери; опущусь я в эту яму и узнаю, какова земля иноверная, не там ли наша матушка.

Братья его благословили, он сел на рели, полез в ту яму глубокую и спущался ни много, ни мало - ровно три года; спустился и пошел путем-дорогою.

Шел-шел, шел-шел, увидал медное царство; во дворце сидят тридцать три дeвицы-колпицы, вышивают полотенца хитрыми узорами, - городками с пригородками.

- Здравствуй, Иван-царевич! - говорит царевна медного царства. - Куда идешь, куда путь держишь?

- Иду свою матушку искать.

- Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича; он хитер и мудёр, по горам, по долам, по вертепам, по облакам летал! Он тебя, добра молодца, убьет! Вот тебе клубочек, ступай к моей середней сестре - что она тебе скажет. А назад пойдешь, меня не забудь. Иван-царевич покатил клубочек и пошел вслед за ним. Приходит в серебряное царство; там сидят тридцать три дeвицы-колпицы. Говорит царевна серебряного царства:

- Доселева русского духа было видом не видать, слыхом не слыхать, а нонче русский дух воочью проявляется! Что, Иван-царевич, отдела пытаешь али дела пытаешь?

- Ах, красная дeвица, иду искать матушку.

- Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича; и хитер он, и мудёр, по горам, по долам летал, по вертепам, по облакам носился! Эх, царевич, ведь он тебя убьет! Вот тебе клубочек, ступай-ка ты к меньшой моей сестре - что она тебе скажет: вперед ли идти, назад ли вернуться?

Приходит Иван-царевич к золотому царству; там сидят тридцать три дeвицы-колпицы, полотенца вышивают. Всех выше, всех лучше царевна золотого царства - такая краса, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Говорит она:

- Здравствуй, Иван-царевич! Куда идешь, куда путь держишь?

- Иду матушку искать.

- Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича; и хитер он, и мудёр, по горам, по долам летал, по вертепам, по облакам носился. Эх, царевич, ведь он тебя убьет! На тебе клубочек, ступай в жемчужное царство: там твоя мать живет. Увидя тебя, она возрадуется и тотчас прикажет: няньки-мамки, подайте моему сыну зелена вина. А ты не бери; проси, чтоб дала тебе трехгодовалого вина, что в шкапу стоит, да горелую корку на закусочку. Не забудь еще: у моего батюшки есть на дворе два чана воды - одна вода сильная, а другая малосильная; переставь их с места на место и напейся сильной воды.

Долго царевич с царевной разговаривали и так полюбили друг друга, что и расставаться им не хотелося; а делать было нечего - попрощался Иван-царевич и отправился в путь-дорогу.

Шел, шел приходит к жемчужному царству. Увидала его мать, обрадовалась и крикнула:

- Мамки-няньки! Подайте моему сыну зелена вина.

- Я не пью простого вина, подайте мне трехгодовалого, а на закуску горелую корку.

Выпил трехгодовалого вина, закусил горелою коркою, вышел на широкий двор, переставил чаны с места на место и принялся сильную воду пить.

Вдруг прилетает Ворон Воронович; был он светел, как ясный день, а увидал Ивана-царевича- и сделался мрачней темной ночи; опустился к чану и стал тянуть бессильную воду.

Тем временем Иван-царевич пал к нему на крылья; Ворон Воронович взвился высоко-высоко, носил его и по долам, и по горам, и по вертепам, и облакам и начал спрашивать:

- Что тебе нужно, Иван-царевич? Хочешь - казной наделю?

- Ничего мне не надобно, только дай мне посошок-перышко.

- Нет, Иван-царевич! Больно в широки сани садишься. И опять понес его Ворон по горам и по долам, по вертепам и облакам. Иван-царевич крепко держится; налег всею своей тяжестью и чуть-чуть не обломил ему крылья. Вскрикнул тогда Ворон Воронович:

- Не ломай ты мои крылышки, возьми посошок-перышко!

Отдал царевичу посошок-перышко; сам сделался простым вороном и полетел на крутые горы.

А Иван-царевич пришел в жемчужное царство, взял свою матушку и пошел в обратный путь; смотрит - жемчужное царство клубочком свернулося да вслед за ним покатилося.

Пришел в золотое царство, потом в серебряное, а потом и в медное, взял повел с собою трех прекрасных царевен, а те царства свернулись клубочками да за ними ж покатилися. Подходит к релям и затрубил в золотую трубу.

- Братцы родные! Если живы, меня не выдайте.

Братья услыхали трубу, ухватились за рели и вытащили на белый свет душу красную дeвицу, медного царства царевну; увидали ее и начали меж собою ссориться: один другому уступить ее не хочет.

- Что вы бьетесь, добрые молодцы! Там есть еще лучше меня красная дeвица.

Царевичи опустили рели и вытащили царевну серебряного царства. Опять начали спорить и драться; тот говорит:

- Пусть мне достанется! А другой:

- Не хочу! Пусть моя будет!

- Не ссорьтесь, добрые молодцы, там есть краше меня дeвица.

Царевичи перестали драться, опустили рели и вытащили царевну золотого царства. Опять было принялись ссориться, да царевна-красавица тотчас остановила их:

- Там ждет ваша матушка!

Вытащили они свою матушку и опустили рели за Иваном-царевичем;

подняли его до половины и обсекли веревки. Иван-царевич полетел в пропасть, крепко ушибся и полгода лежал без памяти; очнувшись, посмотрел кругом, припомнил все, что с ним сталося, вынул из кармана посошок-перышко и ударил им об землю. В ту ж минуту явилось двенадцать молодцев.

- Что, Иван-царевич, прикажете?

- Вынесть меня на вольный свет.

Молодцы подхватили его под руки и вынесли на вольный свет. Стал Иван-царевич про своих братьев разведывать и узнал, что они давно поженились: царевна из медного царства вышла замуж за середнего брата, царевна из серебряного царства - за старшего брата, а его нареченная невеста ни за кого не идет. И вздумал на ней сам отец-старик жениться; собрал думу, обвинил свою жену в совете с злыми духами и велел отрубить ей голову; после казни спрашивает он царевну из золотого царства:

- Идешь за меня замуж?

- Тогда пойду за тебя, когда сошьешь мне башмаки без мерки. Царь приказал клич кликать, всех и каждого выспрашивать: не сошьет

ли кто царевне башмаков без мерки?

На ту пору приходит Иван-царевич в свое государство, нанимается

у одного старичка в работники и посылает его к царю:

- Ступай, дедушка, бери на себя это дело. Я тебе башмаки сошью, только ты на меня не сказывай. Старик пошел к царю:

- Я-де готов за эту работу взяться.

Царь дал ему товару на пару башмаков и спрашивает:

- Да потрафишь ли ты, старичок?

- Не бойся, государь, у меня сын чеботарь.

Воротясь домой, отдал старичок товар Ивану-царевичу; тот изрезал товар в куски, выбросил за окно, потом растворил золотое царство и вынул готовые башмаки:

- Вот, дедушка, возьми, отнеси к царю. Царь обрадовался, пристает к невесте:

- Скоро ли к венцу ехать? Она отвечает:

- Тогда за тебя пойду, когда сошьешь мне платье без мерки. Царь опять хлопочет, сбирает к себе всех мастеровых, дает им большие деньги, только чтоб платье без мерки сшили. Иван-царевич говорит старику:

- Дедушка, иди к царю, возьми материю, я тебе платье сошью, только на меня не сказывай.

Старик поплелся во дворец, взял атласов и бархатов, воротился домой и отдал царевичу. Иван-царевич тотчас за ножницы, изрезал на клочки все атласы и бархаты и выкинул за окно; растворил золотое царство, взял оттуда что ни есть лучшее платье и отдал старику:

- Неси во дворец! Царь радехонек:

- Что, невеста моя возлюбленная, не пора ли нам к венцу ехать? Отвечает царевна:

- Тогда за тебя пойду замуж, когда возьмешь старикова сына да велишь в молоке сварить.

Царь не задумался, отдал приказ - ив тот же день собрали со всякого двора по ведру молока, налили большой чан и вскипятили на сильном огне.

Привели Ивана-царевича; начал он со всеми прощаться, в землю кланяться; бросили его в чан: он раз нырнул, другой нырнул, выскочил вон - и сделался таким красавцем, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Говорит царевна:

- Посмотри-ка, царь! За кого мне замуж идти: за тебя ли, старого, или за него, доброго молодца?

Царь подумал: “Если и я в молоке искупаюся, таким же красавцем сделаюся!”

Бросился в чан и сварился в молоке.

А Иван-царевич поехал с царевной из золотого царства венчаться; обвенчались и стали жить-поживать, добра наживать.