4. Синдбад-мореход (четвертое путешествие)

Но прош­ло нем­но­го вре­ме­ни, и Син­д­ба­ду опять за­хо­те­лось по­бы­вать в чу­жих стра­нах. Он ку­пил са­мых до­ро­гих то­ва­ров, от­п­ра­вил­ся в Бас­ру, на­нял хо­ро­ший ко­рабль и поп­лыл в сто­ро­ну Ин­дии.

Первые дни все шло бла­го­по­луч­но, но од­наж­ды под ут­ро под­ня­лась бу­ря. Ко­рабль Син­д­ба­да ста­ло ки­дать по вол­нам, как щеп­ку. Ка­пи­тан ве­лел бро­сить якорь в мел­ком мес­те, что­бы пе­реж­дать бу­рю. Но не ус­пел ко­рабль ос­та­но­вить­ся, как якор­ные це­пи лоп­ну­ли, и ко­рабль по­нес­ло пря­мо на бе­рег. Па­ру­са на ко­раб­ле пор­ва­лись, вол­ны за­ли­ли па­лу­бу и унес­ли всех куп­цов и мат­ро­сов в мо­ре. Нес­час­т­ные пу­те­шес­т­вен­ни­ки, точ­но кам­ни пош­ли ко дну. Толь­ко Син­д­бад и еще нес­коль­ко куп­цов схва­ти­лись за об­ло­мок дос­ки и удер­жа­лись на по­вер­х­нос­ти мо­ря.

Целый день и це­лую ночь но­си­лись они по мо­рю, а ут­ром вол­ны выб­ро­си­ли их на ска­лис­тый бе­рег.

Еле жи­вые ле­жа­ли пут­ни­ки на зем­ле. Толь­ко ког­да про­шел день, а за ним ночь, они нем­но­го опом­ни­лись.

Дрожа от хо­ло­да, Син­д­бад и его друзья пош­ли по бе­ре­гу, на­де­ясь, что встре­тят лю­дей, ко­то­рые их при­ютят и на­кор­мят. Дол­го шли они и на­ко­нец уви­да­ли вда­ле­ке вы­со­кую пос­т­рой­ку, по­хо­жую на дво­рец. Син­д­бад очень об­ра­до­вал­ся и по­шел быс­т­рее. Но ед­ва пут­ни­ки приб­ли­зи­лись к этой пос­т­рой­ке, их ок­ру­жи­ла тол­па лю­дей. Эти лю­ди схва­ти­ли их и от­ве­ли к сво­ему ца­рю, а царь зна­ком при­ка­зал им сесть. Ког­да они се­ли, пе­ред ни­ми пос­та­ви­ли мис­ки с ка­ким-то ди­ко­вин­ным ку­шань­ем. Ни Син­д­бад, ни его при­яте­ли-куп­цы ни­ког­да та­ко­го не ели. Спут­ни­ки Син­д­ба­да с жад­нос­тью наб­ро­си­лись на ку­шанье и съели все, что бы­ло в мис­ках. Один Син­д­бад поч­ти не прит­ро­нул­ся к ку­шанью, а толь­ко поп­ро­бо­вал его.

А царь это­го го­ро­да был лю­до­ед. Его приб­ли­жен­ные ло­ви­ли всех чу­же­зем­цев, ко­то­рые за­хо­ди­ли в их стра­ну, и кор­ми­ли их этим ку­шань­ем. Вся­кий, кто ел его, пос­те­пен­но те­рял ра­зум и ста­но­вил­ся по­хож на жи­вот­ное. От­кор­мив чу­же­зем­ца, приб­ли­жен­ные ца­ря уби­ва­ли его, жа­ри­ли и съеда­ли. А царь ел лю­дей пря­мо сы­ры­ми.

Приятелей Син­д­ба­да то­же жда­ла та­кая участь. Каж­дый день они ели пом­но­гу это­го ку­шанья, и все те­ло у них зап­лы­ло жи­ром. Они пе­рес­та­ли по­ни­мать, что с ни­ми де­ла­ет­ся,- толь­ко ели и спа­ли. Их от­да­ли пас­ту­ху, точ­но сви­ней; каж­дый день пас­тух вы­го­нял их за го­род и кор­мил из боль­ших ко­рыт.

Синдбад не ел это­го ку­шанья, а дру­го­го ему не да­ва­ли. Он под­би­рал на лу­гах ко­ренья и яго­ды и кое-как пи­тал­ся ими. Бее его те­ло вы­сох­ло, он ос­ла­бел и еле дер­жал­ся на но­гах. Ви­дя, что Син­д­бад та­кой сла­бый и то­щий, приб­ли­жен­ные ца­ря ре­ши­ли, что его не на­до сте­речь - все рав­но не убе­жит,- и ско­ро за­бы­ли о нем.

А Син­д­бад толь­ко и меч­тал, как бы выр­вать­ся от лю­до­едов. Од­наж­ды ут­ром, ког­да все еще спа­ли, он вы­шел из во­рот двор­ца и по­шел ку­да гла­за гля­дят. Ско­ро он при­шел на зе­ле­ный луг и уви­дел че­ло­ве­ка, ко­то­рый си­дел на боль­шом кам­не. Это был пас­тух. Он толь­ко что приг­нал куп­цов, при­яте­лей Син­д­ба­да, из го­ро­да и пос­та­вил пе­ред ни­ми ко­ры­то с кор­мом. Уви­дев Син­д­ба­да, пас­тух сра­зу по­нял, что Син­д­бад здо­ров и вла­де­ет сво­им умом. Он сде­лал ему знак ру­кой: «По­дой­ди сю­да!»-и, ког­да Син­д­бад приб­ли­зил­ся, ска­зал ему: - Иди по этой тро­пин­ке, а ког­да дой­дешь до пе­рек­рес­т­ка, свер­ни нап­ра­во и вый­дешь на сул­тан­с­кую до­ро­гу. Она вы­ве­дет те­бя из зем­ли на­ше­го ца­ря, и ты, мо­жет быть, до­бе­решь­ся до тво­ей ро­ди­ны.

Синдбад поб­ла­го­да­рил пас­ту­ха и по­шел. Он ста­рал­ся ид­ти как мож­но быс­т­рее и ско­ро уви­дел спра­ва от се­бя до­ро­гу. Семь дней и семь но­чей шел Син­д­бад по этой до­ро­ге, пи­та­ясь ко­рень­ями и яго­да­ми. На­ко­нец на вось­мой день ут­ром он уви­дел нев­да­ле­ке от се­бя тол­пу лю­дей и по­до­шел к ним. Лю­ди об­с­ту­пи­ли его и ста­ли рас­спра­ши­вать, кто он и от­ку­да при­шел. Син­д­бад рас­ска­зал им обо всем, что с ним слу­чи­лось, и его от­ве­ли к ца­рю той стра­ны. Царь ве­лел на­кор­мить Син­д­ба­да и то­же спро­сил его, от­ку­да он ро­дом и что с ним про­изош­ло. Ког­да Син­д­бад рас­ска­зал ца­рю о сво­их прик­лю­че­ни­ях, царь очень уди­вил­ся и вос­к­лик­нул:

- Я в жиз­ни не слы­шал ис­то­рии уди­ви­тель­ней! Доб­ро по­жа­ло­вать, чу­же­зе­мец! Ос­та­вай­ся жить в мо­ем го­ро­де.

Синдбад ос­тал­ся в го­ро­де это­го ца­ря, ко­то­ро­го зва­ли Тай­га­мус. Царь очень по­лю­бил Син­д­ба­да и ско­ро так при­вык к не­му, что не от­пус­кал его от се­бя ни на ми­ну­ту. Он ока­зы­вал Син­д­ба­ду вся­кие ми­лос­ти и ис­пол­нял все его же­ла­ния.

И вот од­наж­ды пос­ле обе­да, ког­да все приб­ли­жен­ные ца­ря, кро­ме Син­д­ба­да, ра­зош­лись по до­мам, царь Тай­га­мус ска­зал Син­д­ба­ду:

- О Син­д­бад, ты стал для ме­ня до­ро­же всех мо­их приб­ли­жен­ных, и я не мо­гу рас­стать­ся с то­бой. У ме­ня есть к те­бе боль­шая прось­ба. Обе­щай мне, что ис­пол­нишь ее.

- Говори, ка­кая у те­бя прось­ба,- от­ве­тил Син­д­бад.- Ты был добр ко мне, и я не мо­гу те­бя ос­лу­шать­ся.

- Останься у нас нав­сег­да,- ска­зал царь.- Я най­ду те­бе хо­ро­шую же­ну, и те­бе бу­дет в мо­ем го­ро­де не ху­же, чем в Баг­да­де.

Услышав сло­ва ца­ря, Син­д­бад очень огор­чил­ся. Он все еще на­де­ял­ся вер­нуть­ся ког­да-ни­будь в Баг­дад, а те­перь на­деж­ду при­хо­ди­лось ос­та­вить. Ведь не мог же Син­д­бад от­ка­зать ца­рю!

- Пусть бу­дет по-тво­ему, о царь,- ска­зал он.- Я ос­та­нусь здесь нав­сег­да.

Царь тот­час же ве­лел от­вес­ти Син­д­ба­ду по­ме­ще­ние во двор­це и же­нил его на до­че­ри сво­его ви­зи­ря.

Еще нес­коль­ко лет про­жил Син­д­бад в го­ро­де ца­ря Тай­га­му­са и стал по­нем­но­гу за­бы­вать Баг­дад. У не­го за­ве­лись друзья сре­ди жи­те­лей го­ро­да, все его лю­би­ли и ува­жа­ли.

И вот од­наж­ды ран­ним ут­ром к не­му во­шел один из его при­яте­лей по име­ни Абу-Ман­сур. Одеж­да на нем бы­ла ра­зор­ва­на, и тюр­бан съехал на­бок; он ло­мал се­бе ру­ки и горь­ко ры­дал.

- Что с то­бой, Абу-Ман­сур?- спро­сил Син­д­бад.

- Сегодня ночью у ме­ня умер­ла же­на,- от­ве­тил его при­ятель.

Синдбад при­нял­ся его уте­шать, но Абу-Ман­сур про­дол­жал горь­ко пла­кать, уда­ряя се­бя ру­ка­ми в гpyдь.

- О Абу-Ман­сур,- ска­зал Син­д­бад,- что поль­зы так уби­вать­ся? Прой­дет вре­мя, и ты уте­шишь­ся. Ты ведь еще мо­ло­дой и дол­го про­жи­вешь.

И вдруг Абу-Ман­сур зап­ла­кал еще силь­нее и вос­к­лик­нул:

- Как это ты го­во­ришь, что я дол­го про­жи­ву, ког­да мне ос­та­лось жить все­го один день! Зав­т­ра ты ли­шишь­ся ме­ня и ни­ког­да боль­ше ме­ня не уви­дишь.

- Почему?- спро­сил Син­д­бад.- Ты ведь здо­ров, и те­бе не гро­зит cмepть.

- Завтра по­хо­ро­нят мою же­ну, и ме­ня то­же опус­тят с нею в мо­ги­лу,- ска­зал Абу-Ман­сур.- В на­шей стра­не та­кой обы­чай: ког­да уми­ра­ет жен­щи­на, ее му­жа хо­ро­нят жи­вым вмес­те с нею, а ког­да уми­ра­ет муж­чи­на, с ним вмес­те хо­ро­нят его же­ну. «Это очень сквер­ный обы­чай,- по­ду­мал Син­д­бад.- Хо­ро­шо, что я чу­же­зе­мец и ме­ня не по­хо­ро­нят жи­вым».

Он пос­та­рал­ся, как мог, уте­шить Абу-Ман­су­ра и обе­щал, что поп­ро­сит ца­ря из­ба­вить его от та­кой страш­ной смер­ти. Но ког­да Син­д­бад при­шел к ца­рю и выс­ка­зал ему свою прось­бу, царь по­ка­чал го­ло­вой и ска­зал:

- Проси о чем хо­чешь, Син­д­бад, но толь­ко не об этом. Я не мо­гу на­ру­шить обы­чай мо­их пред­ков. Зав­т­ра тво­его при­яте­ля опус­тят в мо­ги­лу.

- О царь,- спро­сил Син­д­бад,- а ес­ли ум­рет же­на у чу­же­зем­ца, ее му­жа то­же по­хо­ро­нят вмес­те с нею?

- Да,- от­ве­тил царь.- Но не бес­по­кой­ся за се­бя. Твоя же­на еще слиш­ком мо­ло­да и, на­вер­но, не ум­рет рань­ше те­бя.

Когда Син­д­бад ус­лы­шал эти сло­ва, он очень огор­чил­ся и ис­пу­гал­ся. Пе­чаль­ный, вер­нул­ся он к се­бе и с этих пор все вре­мя ду­мал об од­ном - как бы его же­на не за­бо­ле­ла смер­тель­ной бо­лез­нью. Прош­ло нем­но­го вре­ме­ни, и то, че­го он бо­ял­ся, слу­чи­лось. Его же­на тя­же­ло за­не­мог­ла и че­рез нес­коль­ко дней скон­ча­лась.

Царь и все жи­те­ли го­ро­да приш­ли, по обы­чаю, уте­шать Син­д­ба­да. На его же­ну на­де­ли ее луч­шие дра­го­цен­нос­ти, по­ло­жи­ли ее те­ло на но­сил­ки и по­нес­ли к вы­со­кой го­ре, на­хо­див­шей­ся не­да­ле­ко от го­ро­да. На вер­ши­не го­ры бы­ла вы­ры­та глу­бо­кая яма, прик­ры­тая тя­же­лым кам­нем. Но­сил­ки с те­лом же­ны Син­д­ба­да об­вя­за­ли ве­рев­ка­ми и, под­няв ка­мень, опус­ти­ли в мо­ги­лу. А по­том царь Тай­га­мус и друзья Син­д­ба­да по­дош­ли к не­му и на­ча­ли с ним про­щать­ся. Бед­ный Син­д­бад по­нял, что при­шел час его смер­ти. Он бро­сил­ся бе­жать с кри­ком:

- Я чу­же­зе­мец и не дол­жен под­чи­нять­ся ва­шим обы­ча­ям! Я не хо­чу уме­реть в этой яме!

Но как ни от­би­вал­ся Син­д­бад, его все-та­ки при­ве­ли к страш­ной яме. Ему да­ли с со­бой кув­шин во­ды и семь хлеб­ных ле­пе­шек и, об­вя­зав ве­рев­ка­ми, опус­ти­ли в яму. А по­том яму за­ва­ли­ли кам­нем, и царь и все, кто был с ним, уш­ли об­рат­но в го­род.

Бедный Син­д­бад очу­тил­ся в мо­ги­ле, сре­ди мер­т­ве­цов. Сна­ча­ла он ни­че­го не ви­дел, но, ког­да его гла­за при­вык­ли к тем­но­те, он за­ме­тил, что в мо­ги­лу про­хо­дит свер­ху сла­бый свет. Ка­мень, зак­ры­вав­ший вход в мо­ги­лу, неп­лот­но при­ле­гал к ее кра­ям, и то­нень­кий луч сол­н­ца про­би­вал­ся в пе­ще­ру.

Вся пе­ще­ра бы­ла пол­на мер­т­ве­цов - муж­чин и жен­щин. На них бы­ли на­де­ты их луч­шие платья и дра­го­цен­нос­ти. От­ча­яние и го­ре ох­ва­ти­ли Син­д­ба­да.

«Теперь- то уже мне не спас­тись, - по­ду­мал он.- Из этой мо­ги­лы ни­ко­му не вый­ти».

Через нес­коль­ко ча­сов сол­неч­ный луч, ос­ве­щав­ший пе­ще­ру, по­гас, и вок­руг Син­д­ба­да ста­ло сов­сем тем­но. Син­д­бад был очень го­ло­ден. Он съел ле­пеш­ку, на­пил­ся во­ды и ус­нул пря­мо на зем­ле, сре­ди мер­т­ве­цов.

День, дру­гой, а за ним и тре­тий про­вел Син­д­бад в страш­ной пе­ще­ре. Он ста­рал­ся есть как мож­но мень­ше, что­бы еды хва­ти­ло на бо­лее дол­гий срок, но на тре­тий день ве­че­ром он прог­ло­тил пос­лед­ний ку­сок ле­пеш­ки и за­пил ее пос­лед­ним глот­ком во­ды. Те­перь ему ос­та­ва­лось толь­ко ждать смер­ти.

Синдбад рас­сте­лил на зем­ле свой плащ и лег. Всю ночь про­ле­жал он без сна, вспо­ми­ная род­ной Баг­дад, дру­зей и при­яте­лей. Толь­ко под ут­ро его гла­за зак­ры­лись, и он ус­нул.

Проснулся он от сла­бо­го шо­ро­ха: кто-то с вор­чань­ем и фыр­кань­ем скреб ког­тя­ми ка­мен­ные сте­ны пе­ще­ры. Син­д­бад вско­чил на но­ги и по­шел по нап­рав­ле­нию шу­ма. Кто-то про­бе­жал ми­мо не­го, сту­ча ла­па­ми.

«Это, вер­но, ка­кой-ни­будь ди­кий зверь,- по­ду­мал Син­д­бад.- По­чу­яв че­ло­ве­ка, он ис­пу­гал­ся и убе­жал. Но как же он по­пал в пе­ще­ру?»

Синдбад бро­сил­ся сле­дом за зве­рем и вско­ре уви­дел вда­ле­ке свет, ко­то­рый ста­но­вил­ся тем яр­че, чем бли­же Син­д­бад под­хо­дил к не­му. Ско­ро Син­д­бад ока­зал­ся пе­ред боль­шим от­вер­с­ти­ем. Син­д­бад вы­шел че­рез от­вер­с­тие на­ру­жу и ока­зал­ся на скло­не го­ры. Мор­с­кие вол­ны с ре­вом раз­би­ва­лись о ее под­но­жие.

Радостно ста­ло у Син­д­ба­да на ду­ше, сно­ва по­яви­лась у не­го на­деж­да на спа­се­ние.

«Ведь про­хо­дят же ми­мо это­го мес­та ко­раб­ли,- по­ду­мал он.- Мо­жет быть, ка­кое-ни­будь суд­но под­бе­рет ме­ня. А ес­ли да­же я ум­ру здесь, это бу­дет луч­ше, чем по­гиб­нуть в этой пе­ще­ре, пол­ной мер­т­ве­цов».

Синдбад по­си­дел нем­но­го на кам­не у вхо­да в пе­ще­ру, нас­лаж­да­ясь све­жим ут­рен­ним воз­ду­хом. Он при­нял­ся ду­мать о сво­ем воз­в­ра­ще­нии в Баг­дад, к друзь­ям и при­яте­лям, и грус­т­но ста­ло ему, что он вер­нет­ся к ним ра­зо­рен­ный, без еди­но­го дир­хе­ма. И вдруг он хлоп­нул се­бя ру­кой по лбу и гром­ко ска­зал:

- Я пе­ча­люсь о том, что вер­нусь в Баг­дад ни­щим, а не­да­ле­ко от ме­ня ле­жат та­кие бо­гат­с­т­ва, ка­ких нет в сок­ро­вищ­ни­цах пер­сид­с­ких ца­рей! Пе­ще­ра пол­на мер­т­ве­цов, муж­чин и жен­щин, ко­то­рых опус­ка­ют в нее уже мно­го со­тен лет. И вмес­те с ни­ми опус­ка­ют в мо­ги­лу их луч­шие дра­го­цен­нос­ти. Эти дра­го­цен­нос­ти так и про­па­дут в пе­ще­ре без вся­кой поль­зы. Ес­ли я возь­му се­бе часть их, ник­то не пос­т­ра­да­ет от это­го.

Синдбад тот­час же вер­нул­ся в пе­ще­ру и стал со­би­рать пер­с­т­ни, оже­релья, серь­ги и брас­ле­ты, раз­б­ро­сан­ные по зем­ле. Он за­вя­зал все это в свой плащ и вы­нес узел с дра­го­цен­нос­тя­ми из пе­ще­ры. Нес­коль­ко дней про­вел он на бе­ре­гу мо­ря, пи­та­ясь тра­вой, пло­да­ми, ко­рень­ями и яго­да­ми, ко­то­рые он со­би­рал в ле­су на скло­не го­ры, и с ут­ра до ве­че­ра смот­рел на мо­ре. На­ко­нец он уви­дел вда­ли, на вол­нах, ко­рабль, ко­то­рый нап­рав­лял­ся в его сто­ро­ну.

Мигом сор­вал Син­д­бад с се­бя ру­баш­ку, при­вя­зал ее к тол­с­той пал­ке и при­нял­ся бе­гать по бе­ре­гу, раз­ма­хи­вая ею в воз­ду­хе. До­зор­ный, си­дев­ший на мач­те ко­раб­ля, за­ме­тил его зна­ки, и ка­пи­тан при­ка­зал ос­та­но­вить ко­рабль нев­да­ле­ке от бе­ре­га. Не до­жи­да­ясь, по­ка за ним приш­лют лод­ку, Син­д­бад бро­сил­ся в во­ду и в нес­коль­ко взма­хов дос­тиг ко­раб­ля. Спус­тя ми­ну­ту он уже сто­ял на па­лу­бе, ок­ру­жен­ный мат­ро­са­ми, и рас­ска­зы­вал свою ис­то­рию. От мат­ро­сов он уз­нал, что ко­рабль их идет из Ин­дии в Бас­ру. Ка­пи­тан охот­но сог­ла­сил­ся до­вез­ти Син­д­ба­да до это­го го­ро­да и взял у не­го в уп­ла­ту толь­ко один дра­го­цен­ный ка­мень, прав­да са­мый боль­шой.

Через ме­сяц пу­ти ко­рабль бла­го­по­луч­но дос­тиг Бас­ры. От­ту­да Син­д­бад-Мо­ре­ход от­п­ра­вил­ся в Баг­дад. Он сло­жил в кла­до­вую дра­го­цен­нос­ти, ко­то­рые при­вез с со­бой, и опять за­жил в сво­ем до­ме, счас­т­ли­вый и ра­дос­т­ный.

Так окон­чи­лось чет­вер­тое пу­те­шес­т­вие Син­д­ба­да.